Last version\Последняя версия

[Atanarih]

В классической древности(когда их часто называли древними ливийцами), наиболее крупными племенами берберов считаются три(примерно, с запада на восток): мавры, нумидийцы около Карфагена и гетулы. Маури населяли крайний запад (древняя Мавретания, ныне Марокко и центральный Алжир). Нумидийцы занимали регионы между Маврами и городом-государством Карфаген. И у мавров, и у нумидийцев было значительное оседлое население, жившее в деревнях, и их народы возделывали землю и пасли стада. Гетулы же, жили ближе к югу, на северных окраинах Сахары и были менее оседлыми, с преимущественно скотоводческими элементами.
Маури\Mauri Страбона, писавшего в начале I века, как местное имя, которое также было принято на латыни, в то время как он цитирует греческое имя того же народа, что и Маврии. Таким образом, имя Маури как племенная конфедерация или общее этническое обозначение, вероятно, примерно соответствует народу, известному в более ранней истории как нумидийцы.
Гетулы, по описаниям античных историков, были племенем малорослым и с более тёмной кожей, чем прибрежные «ливийцы», в особенности южные гетулы, смешавшиеся с неграми и называвшиеся «чёрными гетулами».
Военные Карфагена использовали нумидийскую конницу в качестве наемников. Нумидия предоставляла кавалерию самого высокого качества во время Второй Пунической войны. Нумидийская кавалерия сыграла ключевую роль в нескольких битвах, в войне Ганнибала против Римская республики, в начале поддержав его, а позже, перешла на сторону республики.
Военное дело Нумидийцев и Маури. Нумидийцы практиковали высокомобильный тип ведения войны, особенно известной своей быстрой кавалерией и тактикой «бей и беги». Под римской опекой они научились формироваться, маршировать как пехота и строить форты, хотя никогда не отказывались от своего акцента на дальние атаки и отступления.
Их пехота и кавалерия были легко вооружены, снаряжение часто зависело от экономического уровня владельца армии. Нумидийцы предпочитали копья(сулицы) как оружие дальнего боя, а для ближнего использовали мечи и кинжалы, которые часто поставлялись римлянами или у них же отбирались. Доспехов они не носили и защищались только простыми кулачными - круглыми или овальными щитами из кожи. Цезарь записал притворную тактику отступления, использованную против него нумидийцами, в которой сочеталась легкая пехота и кавалерия. Атакуют они смешанно, но кавалерия отступает и на первый взгляд кажется, что они бросили своих товарищей, но когда противник начинает преследование, кавалерия возвращается - застав преследователей врасплох. Страбон о современных ему нумидийцах сообщает: «В ходу у них небольшие кожаные щиты, маленькие копья с широкими наконечниками...» (XVII, II, 7). Интересные, хотя, возможно, не вполне достоверные подробности обнаруживаются у христианского писателя начала V в. н. э. Павла Орозия. Так, он пишет, что нумидийские «легкие и надежные щиты, обтянутые загрубевшей слоновьей кожей», якобы впитывают влагу и делаются малопригодны (тяжелы), намокнув под дождем; по той же причине «скользкими и непригодными» становятся древки метательных копий, которые нумидийцы «обычно бросали без использования ремней» (Hist. V 15, 16—17). Метательные копья («копье злых мавров», по образному выражению Горация, I, 2215) были, по-видимому, страшным оружием.
Археологические находки свидетельствуют о том, что у знати в ходу были типичные для эллинистических армий доспехи и оружие, восточногреческого или южноиталийского производства. Раскопки захоронения близ селения Круб обнаружили богатое захоронение нумидийского вождя; в составе погребального инвентаря — шлем, меч, серебряные украшения греческой работы.
Подвиги Лусия Квиета упрочили высокую военную репутацию мавров. Во II–III веках их отряды всё чаще начинают встречаться в составе римских походных армий. Лукиан из Самосаты упоминает о маврах, служивших на Востоке во время Парфянской кампании 162–165 годов. Он также смеётся над дикими слухами, ходившими в это время в Антиохии об одержанных над парфянами победах и о том, что «Третий легион, галаты и отряд мавров во главе с Кассием уже перешли реку Инд». Отряд мавританских всадников как обычная часть императорской походной армии отражён в «Описании лагеря» Гигина. В 193 году мавританские метатели дротиков вошли в состав войск Песценния Нигра, а в 216 году сопровождали императора Каракаллу в походе против парфян. В 218 году мавританская кавалерия находилась на обоих флангах римской армии, сражавшейся с парфянами в битве при Нисибисе. В 232 году Александр Север набрал множество мавританских всадников для войны против персов, а в 235 году привёл их с собой в Германию. «Александр, — пишет римский историк Геродиан, — ведя с собой множество мавров и большое число осроенских лучников, а также парфян из числа перебежчиков или согласившихся следовать за ним за деньги, готовил их, чтобы выставить против германцев. Для последних наиболее опасно именно такое войско, так как мавры способны издали метать копья и проворно атакуют и отступают, а восточные лучники легко и метко с большого расстояния пускают стрелы в обнажённые головы и крупные их тела».
--------------

In classical antiquity (when they were often called the ancient Libyans), the largest tribes of the Berbers are considered to be three (approximately from west to east): the Moors, the Numidians about Carthage and the Getuls. Mauri inhabited the extreme west (ancient Mauretania, now Morocco and central Algeria). The Numidians occupied the regions between the Moors and the city-state of Carthage. Both the Moors and the Numidians had a significant settled population living in villages, and their peoples tilled the land and herded their flocks. The Getuls, on the other hand, lived closer to the south, on the northern outskirts of the Sahara, and were less sedentary, with predominantly pastoral elements.
Mauri Strabo, writing at the beginning of the 1st century, as a local name, which was also adopted in Latin, while he quotes the Greek name of the same people as Maurii. Thus the Mauri name, as a tribal confederation or general ethnic designation, probably corresponds roughly to the people known in earlier history as the Numidians.
The Gaetuli, according to the descriptions of ancient historians, were a tribe of small stature and with darker skin than the coastal "Libyans", especially the southern Gaetuls, who mixed with blacks and were called "black Gaetuls".
The military of Carthage used the Numidian cavalry as mercenaries. Numidia provided the highest quality cavalry during the Second Punic War. The Numidian cavalry played a key role in several battles, in Hannibal's war against the Roman Republic, initially supporting him and later defecting to the side of the Republic.
Warfare of the Numidians and Mauri. The Numidians practiced a highly mobile type of warfare, especially known for their fast cavalry and hit-and-run tactics. Under Roman tutelage, they learned to form themselves, march as infantry, and build forts, although they never abandoned their emphasis on long-range attacks and retreats.
Their infantry and cavalry were lightly armed, equipment often dependent on the economic level of the owner of the army. The Numidians preferred javelins as a ranged weapon, and for close combat they used swords and daggers, which were often supplied by the Romans or taken from them. They did not wear armor and defended themselves only with buckler - round or oval leather shields. Caesar recorded the feigned retreat tactics used against him by the Numidians, which combined light infantry and cavalry. They attack mixed, but the cavalry retreats and at first glance it seems that they have abandoned their comrades, but when the enemy begins the pursuit, the cavalry returns - taking the pursuers by surprise. Strabo reports about the contemporary Numidians: “They use small leather shields, small spears with wide tips ...” (XVII, II, 7). Interesting, although perhaps not entirely reliable details are found in a Christian writer of the beginning of the 5th century Paulus Orosius Thus, he writes that the Numidian "light and reliable shields, covered with hardened elephant skin", allegedly absorb moisture and become of little use (heavy), getting wet in the rain; for the same reason, "slippery and unusable" are the shafts of the javelins, which the Numidians "usually threw without the use of belts" (Hist. V 15, 16-17). Throwing spears ("spear of the evil Moors", in the figurative expression of Horace, I, 2215) were, apparently, a terrible weapon.
Archaeological finds indicate that the nobility used armor and weapons typical of the Hellenistic armies, of East Greek or South Italian production. Excavations of a burial place near the village of Krub uncovered a rich burial place of a Numidian leader; the grave goods included a helmet, a sword, and silver ornaments of Greek work.
The exploits of Lusius Quietus strengthened the high military reputation of the Moors. In the II-III centuries, their detachments are increasingly beginning to meet as part of the Roman marching armies. Lucianus Samosatensis mentions Moors serving in the East during the Parthian campaign of 162-165. He also laughs at the wild rumors that were circulating at this time in Antioch about the victories won over the Parthians and that "The Third Legion, the Galatians and the detachment of the Moors, led by Cassius, had already crossed the Indus River." A detachment of Moorish horsemen, as an standard part of the imperial marching army, is reflected in Gaius Iulius Hyginus "Description of the Camp". In 193, Moorish javelin throwers became part of the troops of Pescennius Niger, and in 216 they accompanied the emperor Caracalla on a campaign against the Parthians. In 218, the Moorish cavalry was on both flanks of the Roman army fighting the Parthians at the Battle of Nisibis. In 232, Alexander Severus recruited many Moorish horsemen to fight against the Persians, and in 235 brought them with him to Germany. “Alexander,” writes the Roman historian Herodianus, “leading with him many Moors and a large number of Osroene archers, as well as Parthians from among the defectors or who agreed to follow him for money, prepared them to put them up against the Germans. For the latter, it is precisely such an army that is most dangerous, since the Moors are able to throw spears from afar and quickly attack and retreat, and the eastern archers easily and accurately from a long distance shoot arrows into their naked heads and their large bodies.